Рекомендуем к прочтению:
1. Карл Циммер — Эволюция. Триумф идеи
Один из лучших научных журналистов нашего времени со свойственными ему основательностью, доходчивостью и неизменным юмором дает полный обзор теории эволюции Чарльза Дарвина в свете сегодняшних представлений и научных открытий. Книга дает понимание не столько основных положений теории Чарльза Дарвина, но рассказывает о новейших исследованиях процессов эволюции. Показывает, как современная наука расширяет и углубляет теоретическое наследие великого ученого. В книге перед нами просто и величественно раскрывается вся история эволюции, процесса, который по-прежнему, как и несколько миллиардов лет назад движет всем окружающим миром.
2. В книге «Отпечатки жизни. 25 шагов эволюции и вся история планеты» Дональд Протеро ставит перед собой задачу познакомить читателя с процессом эволюции жизни на Земле. Автор не ограничивается только лишь описанием выбранных 25-ти ископаемых останков живых организмов, но рассматривает их во взаимосвязи с другими видами, как ныне живущими, так и вымершими. Ископаемые представлены в хронологическом порядке с объяснением того, как каждая известная нам группа живых организмов проходила путь эволюционных изменений. Рассмотренные виды выполняют роль «недостающих звеньев» между обособленными группами живых организмов и позволяют увидеть, как именно происходил процесс адаптации к новой жизненной среде через переходные стадии «полурыб», «полуземноводных», «получерепах» и др. В качестве примеров автор приводит знакомые каждому читателю виды (трилобиты, акулы-мегалодоны, археоптериксы и т.п.), а также менее известные, но играющие столь же значимую роль в эволюционном процессе.
Протеро показывает, как процесс обнаружения и исследования конкретных окаменелостей влияет на формирование представлений об эволюции, а новые открытия продолжают удивлять. Вместе с тем, автор указывает, что остаётся ещё много белых пятен в ситуациях, когда свидетельства недостаточно ясны. За каждым открытием стоит долгий процесс поисков, исследований и порой — случайностей. У палеонтологов есть свои «святые места», например, сланцы Бёрджес и гора Стенсё, подарившие учёным новые открытия. Особое внимание в книге уделяется тем людям, которые внесли неоценимый вклад в исследование ископаемых останков. В их числе коллекционер и палеонтолог Мэри Эннинг, палеонтолог и геолог Сёве-Сёдерберг и другие.
Книга содержит большое количество иллюстраций, позволяющих сравнить разные виды живых организмов с точки зрения эволюционных изменений. Иллюстративность и доступность помогают читателю лучше увидеть информацию, скрывающуюся в ископаемых останках, и узнать, какие методы палеонтологи применяют в своей работе.
3. Книга Дэниела К. Деннета «Разрушая чары: религия как природное явление» — это, прежде всего, призыв к конструктивному диалогу между сторонниками религии и науки. Будучи активным исследователем феномена религии, Деннет не пытается доказать свою точку зрения или убедить кого-либо отказаться от религиозных заблуждений при помощи научной аргументации — он указывает на тупик, в котором находятся участники подобных споров, и предлагает ключ к выходу из него. Это десакрализация религии, избавление от мысленной установки о недопустимости поднятия вопросов о ней и поощрение её всестороннего изучения.
В своей книге Деннет призывает посмотреть на религию с другой стороны: что если развитие и сохранение религии в течение стольких лет было обусловлено не её полезностью для человека (или отдельных слоёв общества), а её «стремлением к выживанию», подобно тому, как некоторые организмы стремятся вступить в симбиотические отношения с другими организмами? Как в таком случае следует рассматривать отношения между человеком и религией – являются они формой паразитизма или мутуализма? В поисках ответа на этот вопрос автор обращается к моменту возникновения религии и описывает процесс её эволюции, начиная с универсальных особенностей человеческой психики — в частности, способности трактовать «поведение» неживых объектов природы как осознанное, сделавшее возможным анимизм — и заканчивая глобальной укоренившейся системой представлений, которая обросла собственными механизмами воспроизводства в виде ритуалов, а также такими защитными приспособлениями как понятия о «непознаваемости» и «провидении», которые в конечном итоге привели к искажению самой сути религиозных верований. В процессе анализа Деннет высказывает мнение, что роль религии в эволюции человека может быть переоценена, и её значимость скорее связана с уникальной человеческой способностью к рефлексии, чем с адаптацией и выработкой эволюционных преимуществ. В заключительной части книги автор обращается к философской стороне религии и рассматривает вопрос о её связи с моралью, описывает современное состояние религии и связанные с ней общественно-политические проблемы, а также предлагает пути разрешения этих проблем.
Книга предназначена для самого широкого круга читателей, отличается живым повествованием, обилием умственных экспериментов и простотой языка. Автор намеренно избегает сложной терминологии и помещает необходимые комментарии к некоторым фрагментам книги в отдельных приложениях. Данная книга может стать отличной отправной точкой для более глубокого и детального изучения феномена религии в любом из его аспектов — от особенностей психологии религиозного человека до роли религии в политической системе.
4. Данная книга — собрание работ Бертрана Рассела, написанных в разные периоды жизни философа. Заглавие книге дало эссе, опубликованное им на основе лекции, прочитанной в 1927 году по инициативе Национального светского общества. Эссе представляет собой своеобразный манифест, в котором философ рассматривает как само понятие христианина, так и аргументы за существование бога, подвергая их разбору и критике. Нью-Йоркская публичная библиотека включила его в список наиболее влиятельных книг XX столетия.
Остальные материалы книги — эссе, статьи, главы из книг — развивают и дополняют эту тему, освещая вопросы свободы воли, мистицизма, жизни после смерти, сущности религии, отношений религии и науки и прочие. Кроме этого, нам представляется возможность ознакомиться с размышлениями Бертрана Рассела по поводу западной философской мысли.
Данный сборник показывает философа не только как интеллектуала, рационалиста и критика, но и как величайшего гуманиста ХХ столетия.
В нижеследующем эссе из книги, первоначально опубликованном в 1930 году, Бертран Рассел рассуждает о том, внесло ли христианство лепту в развитие цивилизации, рассматривая различные аспекты религии и её влияние как на жизнь каждого отдельного человека, так и на мировоззрение в целом.
Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?
«Я держусь того же взгляда на религию, что и Лукреций. Я считаю ее болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества. Правда, я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческого общества изобрести календарь, и она же заставила египетских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти два добрых дела я готов признать, но никаких других за религией не знаю.
Слово "религия" используют в наши дни в весьма расплывчатом смысле. Некоторые, находясь под влиянием крайнего протестантизма, употребляют его для обозначения любого серьезного убеждения личного характера, касающегося нравственных вопросов или природы Вселенной. Такое словоупотребление совершенно неисторично. Религия — это прежде всего социальный феномен. Церкви, возможно, обязаны своим происхождением учителям, обладавшим сильными индивидуальными убеждениями. Но влияние учителей на основанные ими церкви было, как правило, слабым, в то время как церкви оказывали огромное влияние на общество, в рамках которого расцветали. Возьмем случай, который особенно интересен людям, принадлежащим к западной цивилизации: учение Христа, как оно изложено в евангелиях, имеет очень мало общего с этикой христиан.
Самым важным в христианстве с социальной и исторической точек зрения является не Христос, а церковь, и, если мы хотим судить о христианстве как о социальном движении, нам незачем обращаться к евангелиям. Христос учил, что следует отдавать все, что у вас есть, бедным и что не следует воевать, ходить в церковь и наказывать за прелюбодеяние. Ни католики, ни протестанты не изъявили никакого желания последовать этому учению. Некоторые францисканцы, правда, пытались проповедовать доктрину апостольской бедности, но папа осудил их, и доктрина была объявлена еретической. Или возьмем, например, евангельские слова: "Не судите, да не судимы будете" — и спросим себя, какое влияние они оказали на инквизицию и куклукс-клан.
То же самое относится и к буддизму. Будда был милым и образованным человеком; на смертном одре он смеялся над учениками, полагавшими, что он бессмертен. Но буддийские жрецы, живущие, например, на Тибете, — это невежественные и в высшей степени жестокие тираны.
Нет ничего странного в этом различии между церковью и ее основателем. Стоит только предположить, будто в речах определенного человека заключена абсолютная истина, как тут же появляется когорта специалистов по истолкованию его речей. А так как специалисты эти держат в своих руках ключ к истине, то они неминуемо приобретают власть, которой пользуются, как и всякая другая привилегированная каста, ради собственной выгоды. В одном отношении, однако, они хуже всякой другой привилегированной касты, ибо миссия их заключается в разъяснении неизменной истины, возвещенной раз и навсегда в совершенной и законченной форме, так что они неизбежно становятся врагами всякого умственного и нравственного прогресса. Церковь выступала против Галилея и Дарвина; в наши дни она выступает против Фрейда. Во времена наибольшего могущества церковь заходила еще дальше в своей враждебности к разуму. Папа Григорий Великий обратился к одному епископу с письмом, начинавшимся следующими словами: "Слуха нашего достигло, о чем мы и выговорить не можем без стыда, что ты растолковываешь грамматику кое-кому из своих друзей". Своей святейшей властью папа заставил епископа бросить это "мерзкое" занятие. Неудивительно, что знание классической латыни возродилось только с наступлением эпохи Ренессанса. Религия пагубна не только в умственном, но и в нравственном отношении. Под этим я имею в виду, что она проповедует этический кодекс, целью которого не является человеческое счастье. Когда несколько лет назад в Германии был проведен плебисцит по вопросу о том, можно ли разрешить свергнутым монархическим династиям сохранить свою частную собственность, немецкие церкви официально заявили, что лишать их этой собственности противно учению христианства.
Церкви, как известно, выступали против отмены рабства, пока у них хватало на это смелости, а в наше время, за малыми, раздутыми крикливой рекламой исключениями, они выступают против любого движения за экономическую справедливость.
Христианство и вопрос взаимоотношения полов
Худшей чертой христианской религии является, однако, ее позиция по вопросу о взаимоотношении полов — позиция настолько болезненная и противоестественная, что понять ее можно, только поставив в связь с тем недугом, которым был поражен цивилизованный мир в эпоху упадка Римской империи. Приходится иногда слышать, что христианство улучшило положение женщин. Это — одно из грубейших извращений истории, какие только возможно измыслить. Женщины не могут занимать сносного положения в обществе, которое считает в высшей степени важным, чтобы они не нарушали строгого морального кодекса. Монахи всегда видели в женщине прежде всего искусительницу; они считали, что она вызывает главным образом отвратительную похоть. Церковь проповедовала — и все еще продолжает это делать, — что женщине лучше всего оставаться девственной, но если для кого-то это невозможно, то позволительно выйти замуж. "Лучше вступить в брак, нежели разжигаться" — такова зверская формулировка св. Павла (1 Кор 7:9). Установив нерасторжимость брака и вытравив всякое знание ars amandi церковь делала все, что было в ее силах, чтобы единственная разрешенная форма половой жизни приносила как можно меньше радости и как можно больше страдания. Запрет на средства контроля над рождаемостью опирается, по сути дела, на тот же мотив: ведь если женщина каждый год рожает по ребенку, пока не умирает от изнурения, то вряд ли можно предположить, что она получает большое удовольствие от супружеской жизни.
Концепция греха, неразрывно связанная с христианской этикой, необычайно вредна, ибо дает выход садизму, который люди начинают считать законным и даже благородным делом. Возьмем, например, вопрос о предупреждении сифилиса. Известно, что если принять заранее меры предосторожности, то опасность заразиться этой болезнью может быть сведена до минимума. Христиане, однако, возражают против распространения этих знаний, ибо считают за благо, чтобы грешники понесли наказание. В наше время в мире много тысяч детей страдают от врожденного сифилиса — они никогда не появились бы на свет, если бы не желание христиан увидеть грешников наказанными. Невозможно понять, как доктрины, требующие такой дьявольской жестокости, могут считаться хоть в какой-то степени благотворными для морали.
Позиция христиан опасна для человечества не только в том, что касается поведения, но и в отношении к знаниям о взаимоотношениях полов. Всякий, кто потрудился изучить вопрос беспристрастно, знает, что искусственно навязываемое невежество крайне опасно для душевного и физического здоровья. У тех, кто получает знания в "неприличных" беседах — как это случается с большинством детей, — оно рождает взгляд, что отношения полов — сфера непристойная и смехотворная. Не думаю, что можно как-либо защитить точку зрения, что знание всегда нежелательно. Я бы не возводил барьеров на пути людей, стремящихся к знанию, а в случае знания о взаимоотношениях полов имеются гораздо более весомые аргументы в его пользу, чем в случае любого другого знания. Человек осведомленный, скорее всего, будет поступать более мудро, чем человек невежественный. Нелепо воспитывать в молодых людях чувство греха по той причине, что они обладают природным любопытством в отношении важных вещей.
Каждый мальчик интересуется поездами. Предположим, мы говорим ему, что его интерес порочен; предположим, мы завязываем ему глаза, когда он находится в поезде или на железнодорожной станции; предположим, мы никогда не позволяем себе произносить слово "поезд" в его присутствии и держим в глубокой тайне все, что касается железных дорог. В результате он вовсе не перестанет интересоваться поездами, наоборот, заинтересуется ими вдвойне, но будет испытывать при этом нездоровое чувство греха, потому что ему внушили, что сам этот интерес недостоин. Каждый мальчик, наделенный живым умом, может быть таким способом превращен в неврастеника. Именно это и делают с вопросом о взаимоотношениях полов; но поскольку он интереснее, чем вопрос о поездах, результаты оказываются более пагубными. Почти все взрослые, исповедующие христианство, являются в той или иной степени нервнобольными из-за табу, которое налагалось на знание о половых отношениях в то время, когда они были молоды. Искусственно насаждаемое таким образом чувство греха является одной из причин их жестокости, забитости и тупости в дальнейшей жизни. Нет никакого рационального основания для того, чтобы держать ребенка в невежестве, если он хочет знать о чем-либо, будь то вопросы пола или какие-то другие вопросы. И мы никогда не будем иметь здорового населения, если не признаем этого факта. Но до тех пор, пока церкви контролируют политику в области образования, на перемены надеяться не приходится.
Даже если отставить в сторону эти сравнительно мелкие возражения, ясно, что фундаментальные доктрины христианства требуют изрядной доли этической извращенности, прежде чем могут быть приняты. Нам твердят, что мир сотворен богом — благим и всемогущим. Если еще до сотворения мира он провидел все несчастья и страдания, которые в нем будут заключены, то он и несет за все ответственность. Довод, будто существующие в мире несчастья порождены грехом, является просто уверткой.
